Глава VII. На карусели - жабы

Ночь была прохладная. Лягушата выбрались на доску, которую кто-то бросил в пруд, и нежатся на солнце. А неподалеку, на плавающем крошечном островке из перепутавшихся растений, собралось сразу восемь озябших лягушат. Взрослые прудовые лягушки принимают солнечные ванны на возвышающихся над землей, хорошо освещенных кочках.

Но вот лягушата согрелись: температура в траве уже двадцать градусов. Пора на охоту. Лягушата плывут к берегу. А в это время взрослые лягушки уже приступили к охоте. Каждая сидит в своем владении, в метре друг от друга, на наблюдательном пункте. Владения эти находятся на границе воды и берега, а наблюдательные пункты - кочка или просто открытое место, откуда все прекрасно видно,- расположены в их центре.

Сидят лягушки, стараются не пропустить дичь. И вдруг появляются лягушата. Им пошел второй год. Лягушка-самец, увидев лягушонка в своем владении, направляется к нему. Его соседка уже наскакивает на другого лягушонка.

Миновав негостеприимных соплеменников, лягушата, пропрыгав метров тридцать от пруда, начинают охотиться. Но некоторые отправляются дальше: искать незанятые места.

Кочуют лягушата все лето, проходя за сутки чуть больше ста десяти метров.

А лягушки, которые остались в пруду,- то одна, то вторая - прыгают со своих наблюдательных пунктов на все движущееся в их поле зрения: на жуков, на комаров, на стрекоз. Зайдет на территорию самца взрослый самец, услышит крик: "Владение занято!" Со своего участка выгоняют лягушек любого пола и возраста самки.

Прудовые лягушки хорошо знают не только где проходят границы принадлежащих им охотничьих участков. Если поймать несколько лягушек, живущих на восточном берегу пруда, перенести их на западный и выпустить там, они доплывут до середины пруда, полежат две-три минуты на воде и устремятся к себе домой. Но теперь они все время будут начеку, поймать второй раз их сложнее.

Колостетусы, как и прудовые лягушки, продолжают охранять свои территории после свадебного сезона. Наступит засуха, они защищают небольшие участки возле луж. Самцы держатся во владениях дольше, чем самки. Но к непрошеным гостям все одинаково нетерпимы. А прежде чем напасть на чужака, и самцы, и самки предупреждают его криками, что лучше ему уйти.

Пепельная саламандра, оказавшись на новой территории, словно не видит, что перед ней полчища мух. Ее охотничий пыл сразу угасает. Правда, иногда саламандра ловит мух, но с большими перерывами. А в эти перерывы расставляет она "пограничные столбы". Очутится саламандра в чужом владении не по своей воле, замрет на месте и будет довольствоваться добычей, которая летает совсем рядом, боясь сделать шаг.

Остромордые лягушки не в пример некоторым своим собратьям - существа добрые. В центре участка остромордой лягушки - дом: или старый пень, или упавшее дерево, или куча веток. Отсюда лягушка уходит на охоту, сюда возвращается после охоты. Часть владения одной лягушки может быть частью владения второй, но вражды друг к другу они не испытывают и даже могут вдвоем отдыхать в общем убежище. Охотничий участок у остромордых лягушек солидный. В дубраве в распоряжении каждой около шестисот квадратных метров.

Свистуны Венесуэлы обходятся меньшим: от девяти до ста тридцати четырех квадратных метров. Длина участка серых жаб, обитающих в Англии, в Центральном Уэльсе,- от сорока до девяноста пяти метров.

Сибирские лягушки не делят охотничьи угодья. Но никто у них и не остается без обеда. Покидают они свои убежища по очереди. Поохотится одна группа - уйдет к себе домой на шесть-семь часов. И пока эти лягушки отдыхают, ловит дичь следующая группа. За ней придет черед третьей.

Сибирские лягушки в долине реки Зеи выходят на промысел днем. Японских жаб в больших количествах можно увидеть на поверхности земли ночью, да такой, когда непременно идет дождь. При другой погоде они не высовывают носа на улицу.

Отправляться на охоту или сидеть дома? У европейских лягушек ответ на этот вопрос зависит прежде всего от температуры. Гораздо меньше важна для них влажность и еще меньше - освещенность. А некоторых неевропейских лягушек освещенность вообще мало интересует.

В США и Канаде на небольшой территории живут лягушки, которые не вырастают больше пяти сантиметров. У этих лягушек между большими глазами с вертикальным зрачком желтая или зеленая полоска, мордочка у них может быть зеленоватой, может быть и рыжевато-коричневой. По бурому их телу раскиданы черные пятна, а заканчивается оно хвостом. Ни у каких других лягушек мира хвостов нет.

Но хвост хвостом, а глаза у лягушек не менее удивительны. Хвостатые лягушки покидают свои убежища при освещенности в десять раз меньшей, чем тот свет, который дают звезды. Для человека наступает абсолютная темнота, когда освещенность в десятки раз больше. В таких условиях, пользуясь зрением, могут охотиться лишь еще совы. Однако и для их глаз это предел. На зрение полагается большинство бесхвостых амфибий-охотников, а кое-кому помощник и нос. Учуяв запах пищи, шпорцевые и травяные лягушки начинают искать ее с удвоенной энергией. Тигровой амбистоме обнаружить ползущую добычу помогают глаза, а итальянской безлегочной саламандре - нос. Тритон упорно идет по следу, который оставляет попавший под лопату дождевой червь, и в конце концов охотник приступает к трапезе.

Расстояние, с которого амфибии замечают добычу, не беспредельно. Прудовая лягушка и желтобрюхая жерлянка не обращают внимания на дичь, если она находится от них дальше пяти - десяти метров. В серой жабе просыпается охотник, когда она увидит жука максимум в трех метрах от себя.

Но вот добыча под носом. Лягушка не мешкая бросает вперед лассо: собственный мясистый язык. Прикреплен он у лягушки шиворот-навыворот: не в глубине Рта, а недалеко от подбородка. На кончике его, посередине - глубокая выемка, а сам он покрыт клейкой слизью. Язык молниеносно выскакивает изо рта. Он может настичь добычу, сидящую в пяти сантиметрах от лягушки.

Язык - лассо и для квакш. Будет брошено оно зря - зеленая квакша не станет пытаться заполучить добычу другим способом.

Европейские пещерные саламандры стреляют языком, как хамелеоны. Язык у них длинный, стебельчатый, с хлопушкой на конце. Итальянская саламандра, приблизившись к добыче, выбрасывает язык всего за одну сотую секунды. У жабы-аги он покидает рот за три сотых секунды, у американской жабы - почти в два раза быстрее.

Амфибии умеют скрывать свои чувства. На их физиономиях ни тени эмоций, а внутри бушует буря. Углядят они добычу - задышат чаще, ритм их сердца ускорится, быстрее сокращаются и лимфатические сердца. Прудовая лягушка перед прыжком нервно двигает задними лапами, а у молодых прудовых лягушек и обыкновенных квакш в этот момент дрожит нижняя челюсть. Дрожат или сгибаются пальцы задних лап у камышовой и серой жаб.

Однако следует прыжок. Лягушки настигают добычу где угодно: перед собой, над собой и даже могут скакнуть вверх и лететь спиной вниз. Прудовая лягушка, заметив муху, перво-наперво выбрасывает язык. Прыгает она уже с открытом ртом. Язык оглушает муху, она приклеивается к нему, а поскольку рот открыт, не попасть в него мухе сложно.

Лягушка-бык летит к добыче с закрытыми глазами, но язык у нее в полной готовности. Перед тем как схватить насекомое, лягушка открывает глаза и выдвигает вперед лапы. Прыжок длится три десятых секунды, и к концу его лягушка может скорректировать движение, поворачивая голову или выставляя в стороны лапы с расправленными плавательными перепонками.

К тому мгновению, когда язык коснется добычи, закрывает глаза жаба Бломберга. Она бережет свои глаза, боится повредить их чем-нибудь. Закрывает глаза прудовая лягушка, если подплывает она к добыче, находящейся над поверхностью воды.

Некоторые древесные лягушки прыгают лишь тогда, когда уверены, что смогут приземлиться на ветку или на листья. Обыкновенная квакша держит гусеницу во рту, преодолев тридцатисантиметровое расстояние. А жабы обходятся без прыжков. Они просто наклоняют все тело вперед, не отрывая лап от земли. Однако независимо от способа ловли дичи и жабы, и лягушки учитывают, что к концу их собственного движения добыча переместится, и делают на это поправку.

1. Самая крупная лягушка нашей страны - озерная

2. Так выглядит зеленая жаба

3. Молодая травяная лягушка (справа) и взрослая обыкновенная квакша. И у той и у другой идут вниз от глаз полоски. Но у травяной лягушки глаза замаскированы лучше

4. Лапки у дальневосточной квакши, как и у обыкновенной, такие, что можно ходить по стене, по стеклу окна

5. Шпорцевая лягушка-альбинос

6. Прудовые лягушки. Хозяин владения выдворяет непрошеного гостя

7. По телу серой жабы разбросаны мелкие железы, а по бокам головы ее - две крупные железы. Они выделяют яд, предназначенный для хищников

8. Краснобрюхая жерлянка поет серенаду. Разве не похожа она на крошечного бегемота?

9. Разукрашенное брюшко жерлянки

10. Поет травяная лягушка

11. Травяные лягушки прыгают к пруду

12. В икре теплее, нем в воде

13. Этот третий надеется, что он не лишний

14. У горластой озерной лягушки два резонатора по бокам головы

15. Вот такие клубки иногда получаются весной у серых жаб

16. Песня зеленой жабы очень мелодичная

17. Кричит прудовая лягушка

Увидит прудовая лягушка муху - поймает ее. А если перед ней сразу две мухи? Она выберет ту, которую можно схватить быстрее: ту, что ближе, или ту, что летит перед ней, а не сбоку. А если мухи почти рядом? Она поймает ту, что больше.

Но вот прудовой лягушке не повезло - рот пустой. Она прыгает снова. Промазав раз, другой, третий, прудовая лягушка входит в такой азарт, что аж отрывисто квакает. Зеленая жаба, промахнувшись, начинает действовать оперативнее: она и поворачивается быстрее, и язык ее развивает большую скорость.

Попытавшись поймать несколько раз добычу, но так и не поймав ее, лягушка все равно вытирает передней лапой рот. Нужно же как-то разрядиться.

Лассо пользуются не все амфибии. У шпорцевых лягушек и пип нет языка. Не приходится рассчитывать на язык жерлянкам. Он у них толстый, похожий на диск, за что и называют этих амфибий круглоязычными. Да и прудовые лягушки, когда попадется им крупный жук, шлепнут по нему пару раз языком и схватят челюстями, а заталкивать его в рот станут передними лапками. Добыча, оказавшаяся во рту, заглатывается в любом случае. Не имеет никакого значения - сопротивляется она или совсем не шевелится.

Вроде бы нет ничего проще, чем глотать еду: только успевай ее подталкивать языком. Однако язык лягушки, который ловит насекомых, не может отправлять их по назначению. Кто же выполняет эту нужную работу? Глаза. Время от времени они исчезают с физиономии лягушки, втягиваются куда-то внутрь головы: пропихивают в пищевод очередную порцию еды.

Попадает добыча в желудок целиком, нетронутой. У лягушки около ста зубов да еще штук двадцать на нёбе. Не спешите завидовать. Эти сто зубов, все до единого, находятся на одной челюсти, на верхней. Они мелкие, направлены внутрь рта и погружены в слизистую оболочку, их легче нащупать, чем увидеть.

Зубы помогают лягушке удержать добычу, и только. Но и это важно. А поскольку нужда в зубах есть, когда станет старым зуб, он выпадет, заменится новым. У пожилых лягушек во рту можно обнаружить второй, иногда и третий ряд зубов-заменителей. Они вдвигаются на освободившееся место.

Однако существуют амфибии, у которых вырастают зубы на обеих челюстях. Это квакши. Название их - "амфигнатодон" - так и переводится с греческого: "на обеих челюстях зубы". А у жаб ни вверху, ни внизу - зубов не найти. У жерлянок - краснобрюхих, желтобрюхих, дальневосточных - зубы расположены там же, где и у лягушек.

Майский жук в желудке, чуть придавленный, но живой и, в сущности, невредимый, должен доставлять немало неприятных минут. А этого не происходит. Жука во рту обволакивает секрет желез, который сглаживает шипики на его лапках, острые края его головы, груди и крыльев.

Но прежде чем жук или еще кто-нибудь попадет в желудок, прежде чем будут пущены в ход ловчие орудия, нужно добычу найти.

У питании, как зовут ее бразильцы, или рогатки, на голове рожки, они не настоящие: это верхние веки, вытянутые и с высоким острием. Рогатка занимает в длину двадцать сантиметров. А голова у нее, на которой сидят рожки, непомерно большая и широкая. Рот по величине вполне соответствует ей. Закопавшись в землю и оставив снаружи одну голову, поджидает рогатка, когда какое-нибудь неосторожное существо попадет в ловушку, образуемую ее громадной пастью. И закроется с треском пасть в мгновение.

У колумбийской рогатки тело почти как шар. Большую его часть также занимает голова с огромным ртом. В низинах джунглей рогатка оказывается в земле необычайно быстро. А едва животное, пригодное для еды, приблизится - она внезапно выпрыгивает из своей засады. Добычей рогатки частенько становятся лягушки, которые решили попутешествовать.

Летом сибирские углозубы не прочь поохотиться в водоемах. Ловят они дафний, личинок комаров, Что помельче - углозуб всасывает в рот вместе с водой, что побольше - хватает челюстями. А когда углозуб охотится на суше, он берет крупную добычу челюстями, а всякая мелочь приклеивается к его языку.

Углозуб-охотник идет медленно, он часто останавливается, всматривается. Дождевого червя, который шевелится, он замечает за тридцать с лишним сантиметров. Подобравшись к червяку вплотную, углозуб не спешит действовать. Он изгибает шею, наклоняет голову. И хватает рывком червяка. Исчезнет его конец во рту, глаза у углозуба, как у лягушек и жаб, перемещаются внутрь головы, проталкивают добычу дальше.

I Догнать паука или жука углозуб не может: он слишком медлителен. Поэтому такую дичь углозуб поджидает в засаде. А поймав, встряхивает ее, водит головой не хуже прыткой ящерицы. Из засады ловят добычу многие амфибии. Травяная лягушка сидит, а в десяти сантиметрах от нее ползают жуки, многоножки, спускаются сверху пауки. Без всяких перемещений и затрат энергии на поиск добычи можно быть всегда сытой.

Не утруждает себя особо исполинская японская саламандра. Она огромна: метр шестьдесят. Голова и туловище у этой великанши приплюснутые, по бокам ее бородавчатая мягкая кожа образует волнистые складки. На охоту саламандра выходит ночью и, притаившись, подкарауливает добычу. Вторая великанша - исполинская китайская саламандра - еще больше: метр восемьдесят. Вес ее - шестьдесят пять килограммов. Это самая крупная амфибия в мире. Живет она в горных чистых ручьях и реках на высоте двести - сто метров над уровнем моря. Весной саламандра иногда выходит на солнце, летом ее можно увидеть лишь ночью. Как и японская саламандра, она поджидает, когда появится лягушка или краб.

Амфибий, использующих один-единственный охотничий прием, считать настоящими охотниками вроде нельзя. Однако те же травяные лягушки способны подбираться к жуку издалека.

Желтобрюхие жерлянки и прудовые лягушки подкрадываются к добыче не спеша. Заметив ее, они ныряют и, проплыв немного под водой, останавливаются, выставляют глаза наружу. Проверив, не сбились ли с курса, плывут дальше. На последнем отрезке пути прудовая лягушка точно определяет расстояние до добычи. Лягушка появляется как раз под ней, а желтобрюхая жерлянка часто ошибается. Заплывет она слишком далеко - приходится ей возвращаться обратно.

Узрев добычу на суше, лягушки и жабы поворачиваются к ней и начинают приближаться, делая время от времени остановки. Переместится жук - скорректирует свое движение амфибия.

Обыкновенной квакше, которая задумала поймать гусеницу, вовсе не обязательно не спускать с нее глаз. Квакша заходит за ветки и листья и даже может добираться до нее обходным путем.

Остромордые лягушки отправляются на охоту при влажности воздуха выше семидесяти процентов. В широколиственных и хвойно-широколиственных лесах у земли редко становится сухо настолько, чтобы лягушкам понадобились более сырые места. Однако им не сидится. Они покидают осинник или ели и приходят к опушкам с дубами и липами. Ищут охотничьи угодья, богатые дичью. Остромордых лягушек, как и волков, кормят ноги. Они постоянно в движении, разыскивают добычу.

Неутомимые охотники - зеленые жабы и обыкновенные квакши. Они много прыгают, и сердце у них крупное: в два с лишним раза больше, чем у прудовых лягушек, поджидающих добычу в воде.

В начале девятнадцатого века жаб считали необыкновенно живучими, способными прожить под землей сотни лет без воздуха и пищи. Поводом к этому послужили находки жаб в полостях, со всех сторон окруженных камнями. Но в конце 1828 года был проведен эксперимент. В глыбе грубого пористого известняка сделали двенадцать камер, еще двенадцать камер выдолбили в глыбе плотного песчаника. В каждую камеру посадили по жабе и закопали в землю. Спустя год с небольшим пленницы, сидевшие в известняке, были живы. Но через полтора года все жабы погибли.

Китайская саламандра может прожить, ни разу не пообедав, год, прудовая лягушка - полтора года. За это время лягушка станет легче почти на треть, вес ее печени уменьшится на семьдесят процентов, а вес сердца - на пятую часть.

Ни жабы, ни китайские саламандры, ни прудовые лягушки, живя у себя дома, не голодают так долго. Другое дело - амфибии пустынь.

Лопатоног Куше из всего съестного предпочитает термитов. Понять его можно: термиты - высококалорийная еда. К тому же покидают они свои жилища одновременно с лопатоногами: в первые летние дожди. И за один присест съедает лопатоног их больше половины собственного веса. Этой единственной кормежки ему хватает, чтобы прожить потом без пищи год с лишним.

Пепельная саламандра, когда она может выбирать, ловит крупных мух, а не мелких. Саламандра составляет оптимально калорийный рацион. Но охотится она каждый день.

У безлегочных саламандр, добывающих корм на суше, "меню" меняется по месяцам. На то, каким оно будет, влияет возраст саламандры. Чем старше саламандра, тем больше у нее голова и тем крупнее ее добыча. В результате крупные саламандры не объедают мелких.

Бесхвостые амфибии, как и хвостатые, сильно отличаются по величине. Самые маленькие дендробатиды занимают на линейке всего сантиметр. А в тропиках Западной Африки живут самые крупные лягушки в мире: голиафы. Рост их - девяносто сантиметров (от кончика морды до кончика лап), весят они три с половиной килограмма. У столь разных лягушек и аппетиты, и добыча не могут быть одинаковыми. Почти у всех бесхвостых амфибий размеры добычи самым непосредственным образом зависят от ширины рта.

Африканская лягушка-бык, красящий пиксицефал, вырастает до двадцати двух сантиметров, вес ее - почти килограмм. Проблемы с едой у пиксицефалов возникают редко. Взрослые без труда справляются с молодой крысой, полуметровой змеей - и безвредной, и ядовитой. Даже ничего не подозревающие птицы величиной с голубя могут стать жертвой прожорливого пиксицефала. Наши озерные лягушки достигают в длину семнадцати сантиметров. В их желудках оказываются обыкновенный тритон, чесночница, ужонок, прыткая ящерица, полевая мышь, землеройка, мелкие птицы и свои собственные соплеменники.

Каннибалами озерные лягушки не рождаются. Они становятся ими, сами того не желая.

Вот наступает лето, теплое и сухое, дождя не дождешься. Влажность воздуха и почвы уменьшается, испарение воды с поверхности кожи увеличивается. Лягушки ищут более сырые места. Владельцам охотничьих Участков приходится тесниться. Они вынуждены довольствоваться меньшей площадью. Но "населенные пункты" продолжают уплотняться. И в поле зрения владельцев территорий попадают соплеменники, мельче, чем они сами. Начинается охота на них.

И все же большинство озерных лягушек ловит ползающих, бегающих и летающих беспозвоночных. Именно на них охотятся и травяные, и остромордые лягушки. А съедают их эти лягушки один-два грамма каждые сутки. Ужин серой жабы - около восьми граммов пищи. Зеленая жаба, чтобы чувствовать себя нормально, должна ловить ежедневно по двадцать четыре экземпляра дичи. Все вместе они весят максимум два и три десятых грамма. Спустя десять часов при температуре воздуха от десяти градусов (ночью) до двадцати градусов (днем) пища еще находится в желудке жабы, а мелкие части задерживаются там больше суток. У лягушки-быка рыба переваривается двадцать семь часов, раки - пятьдесят восемь часов. Зеленые квакши, чтобы ускорить переработку пищи, перебираются из тени на солнце.

У головастиков остромордых и травяных лягушек аппетит в десятки раз больше, чем у взрослых. Не зная устали, едят они круглосуточно. Но пока маленькие, головастики старательно набивают животы по утрам, а перед тем как превращаться в лягушат - по вечерам. Лягушата вначале придерживаются распорядка, принятого у головастиков,- плотно ужинают. Однако ночью они, как и взрослые, уже отдыхают - правда, больше, чем взрослые.

Травяные лягушки, самцы и самки, с возрастом едят меньше, но очень крупные на аппетит не жалуются.

Амфибии нашей страны не конкурируют друг с другом из-за пищи.

Чесночница выходит на охоту по ночам: тогда, когда и остромордые, и травяные лягушки, и серые жабы. Но с травяными лягушками у нее встречи редки: они предпочитают хвойный лес, где много тени, а чесночница любит лес из сосен, лиственных деревьев, где гораздо светлее. Как раз в таких лесах живут остромордые лягушки, однако они ищут места повлажнее, для чесночницы же это неважно. Она зарывается на день в почву.

Третий потенциальный конкурент чесночницы - серая жаба. Но и ей нужен лес, в котором влажность Ниже. Вдобавок жаба добывает себе пропитание только на земле, а чесночница ловит добычу и с травы, прыгая довольно высоко.

Жабы, в свою очередь, могли бы соперничать с остромордыми лягушками. Однако жабы и остромордые лягушки собирают корм в разных ярусах, и жабы практически не охотятся в светлое время суток.

Не в накладе остается другая соседка серой жабы - травяная лягушка. Меню жабы состоит в основном из муравьев, жужелиц и долгоносиков, а травяная лягушка ест моллюсков, пауков, жуков щелкунов.

Жерлянка, живущая в воде, должна бы конкурировать с молодыми прудовыми и озерными лягушками. Но она ловит насекомых на поверхности воды, на растениях, поднимающихся над водой, а молодые лягушки больше связаны с берегом. Прудовые лягушки держатся в мелких и заросших частях водоема, а озерные - на открытых берегах и в более глубоких местах.

Обыкновенные тритоны весной охотятся в воде поодиночке. Но как они будут вести себя, если к "столу" пригласить их соплеменников?

Ситуация первая. Два самца, две самки, одна из которых крупнее. Приступают к трапезе самцы. Ведут себя они невежливо: вырывают пищу друг у друга. За ними начинает есть более крупная самка.

Ситуация вторая. Три тритона, у одного особенно высокий гребень. Он и господствует.

Ситуация третья. Один самец и две самки, одна более светлая. Хозяином положения чувствует себя самец, он выхватывает корм у темной самки. Танцевать до обеда и после него предпочитает перед светлой самкой.

Весной тритоны часто встречаются с сибирскими углозубами в водоемах. Но углозубы могут охотиться и на суше. Что будет, если им предложить пообедать вместе с тритонами? Тритоны оттеснят углозубов. А углозубы? Они связываться с тритонами не статут, а спокойно доедят остатки обеда.

Альпийские тритоны не вредничают. Стоит одному найти пищу и приступить к трапезе, к нему подплывают соседи. Но как узнают они, что поблизости есть съестное? Дойдут колебания до боковой линии тритона - посмотрит он, заподозрит, что собрату повезло, развернется и поплывет к нему. Доберется до обедающего собрата тритон - ищет корм по запаху.

Прудовая лягушка, заметив подвешенную на удочке модель добычи и считая ее настоящей, плывет к ней. Ее подруги устремляются следом. Приближаются к "добыче" они, как и положено, с остановками. А приблизившись, хотят завладеть ею. Это действует на ближайших к ним соседок. Они тоже пытаются схватить "корм". Распри между лягушками не возникают.

Лягушки и жабы не гурманы, да и другие амфибии едят все, что могут поймать и проглотить. Однако такую дичь, как осы, пчелы, муравьи, клопы, жужелицы, которые способны ужалить, укусить, использовать химическую защиту, амфибии стараются не трогать. Пчелы и осы в добыче лягушек и жаб составляют пятнадцать сотых процента. Травяные лягушки не глотают жужелиц, прудовые не пытаются даже схватить клопов щитников. Лягушка-бык отказывается от водных скорпионов.

Камышовые жабы, прежде чем отправить в рот добычу, снимают пробу. Червяка, покрытого ядовитой слизью, они есть не будут, но червяка, который пахнет червяком, берут.

Какая бы добыча ни появилась в поле зрения, она заинтересует амфибию, когда летит, прыгает или ползет. Дж. Леттвин, Г. Матурана, У. Мак-Каллок и У. Питтс в своей статье "Что сообщает глаз лягушки мозгу лягушки" писали: "Она умрет от голода среди изобилия пищи, если эта пища не движется... Лягушка прыгнет, чтобы схватить предмет, имеющий размеры насекомого или червя, только при условии, если добыча движется, как насекомое или червь". А вот заключение Лоруса Дж. Милна и Маргарет Милн, других американских ученых: "Для обнаружения пищи амфибиям настолько необходимо движение, что до 1960 года любое такое животное в неволе предпочитало голодать, если ему не давали живых активных насекомых и червей или не кормили из рук кусочками мяса, медленно помахивая ими перед самыми глазами земноводного". В 1960 году американские ученые Вальтер и Фрэнсис Кейсс придумали, как решить проблему. Они сделали карусель для жаб. К маленькой платформе подходил электропривод, и она вращалась, а на край ее клали кусочки мяса. Жабам понравилась карусель, они хватали корм, забирались на саму платформу и, катаясь, продолжали есть.

Однако хоть амфибиям и нужно, чтобы добыча передвигалась, не всем им грозит гибель "среди изобилия пищи".

Сибирские углозубы видят и ползущего, и застывшего на месте жука. Пепельные саламандры находят в полной темноте неподвижную добычу по запаху. По запаху отыскивает такую же добычу тигровая амбистома.

Малыши жерлянок, жившие у меня, ели трубочника, которого я раскладывала перед ними крошечными кучками. А зеленая жаба, решившая поужинать раньше времени, не дожидалась, пока я принесу ей что положено, а доедала из своей тарелки совершенно неподвижных мучных червей, оставшихся с прошлого ужина.

Камышовые жабы, привыкшие питаться мясом, обнаруживают его даже под слоем песка. Они выкапывают мясо и отправляют в свой рот. Пытаются схватить жабы и неподвижный корм, отделенный от них стеклом, если ощущают его запах.

Жабы-аги находят остатки мясной пищи в собачьей миске. Находят они разбитые плоды авокадо, порченую морковь и все это едят.

Недавно был проведен эксперимент. Он длился шестнадцать ночей. Восемь ночей в одном из мест, куда регулярно приходили аги, на землю выливали экстракт из сухого собачьего корма. И жабы, придя к "еде", выбрасывали вперед свои языки. В оставшиеся ночи никакого экстракта на земле не было, аги держали языки во рту.

Разыскивая неподвижную, пахнущую добычу, аги полагаются на обоняние. И очень может быть, выбрасывают язык они за тем же, что ящерицы и змеи: хотят получить информацию о веществах, находящихся на земле.

В другом эксперименте жабы, но уже серые, ловили модели неподвижной добычи, которые источали запах съестного.