Семиреченский лягушкозуб (Ranodon sibiricus)

Семиреченский лягушкозуб (Ranodon sibiricus)

Как-то совсем недавно, вернувшись с работы домой, я застала десятилетнего сына и трехмесячного щенка за весьма любопытным занятием. Оба они расположились на полу в комнате, среди многочисленных туфель, тапок и кучи разбросанных коробок и коробочек, уже частично "изученных" псом, судя по их изодранному виду. Оба они, довольные собой и всем вокруг, были настолько заняты своими делами, что не заметили моего вторжения в их царство полнейшего беспорядка, а мой разъяренный вид нисколько не смутил их. Щенок продолжал жевать шнурок очередного ботинка, а сын держал в руках коробочку и с большим вниманием рассматривал ее содержимое. Наконец пес, бросив свой "деликатес", подбежал ко мне, восторженно виляя хвостом. Его озорные глаза говорили: "Вот какой я молодец! Сколько интересных вещей обнаружил в доме! А какой порядок навел, посмотри". Сын, однако, осторожно, как бы с опаской, извлек из коробки какую-то вещь и спросил: "Мама, что это?" На его ладони лежал высушенный семиреченский лягушкозуб - необычный подарок, хранящийся у меня уже более пятнадцати лет.

За ужином по просьбе сына я рассказала историю о том, как мне посчастливилось встретиться с редкими и удивительными хвостатыми амфибиями, живущими на юго-востоке Казахстана, в горах Джунгарского Алатау. Эту историю я хочу рассказать и вам.

Еще в студенческие годы мы попали в эту сказочную страну для сбора зоологических коллекций. Таинственная красота горного пейзажа буквально околдовала нас. Величественные и непреступные вершины скал, покрытые шапками вечного льда и снега, ослепительно блестели на солнце и где-то высоко-высоко растворялись в голубизне апрельского неба. Чуть ниже пологие горные склоны, одетые в темно-зеленую шубу пихтарников, укрывали от человеческих глаз только им одним известные чудеса и загадки. Нашему энтузиазму не было предела. Все светлое время суток, вооружившись биноклями и сачками, мы без устали лазили по горам в поисках удивительных открытий. И природа преподнесла нам сюрприз.

Выклев личинок семиреченского лягушкозуба

Наш лагерь был разбит в живописном ущелье на высоте более 2 тыс. м над уровнем моря. В один из вечеров вдруг подул сильный, порывистый ветер. В одно мгновение неизвестно откуда взявшиеся черные тучи заволокли ущелье. И мы оказались в мрачной ловушке, отрезанные от окружающего нас мира. Пошел дождь, переходящий в снег. Резко похолодало.

Всю ночь бушевавшая непогода к утру угомонилась. С трудом выбравшись из заснеженных палаток, мы отправились за водой к ближайшему ручью. Еще вчера веселивший нас своим звонким, весенним журчанием, сегодня он притих, затаившись под тонкими ледяными закраинами. И вот около самого берега, в снегу мы увидели замерзшего семиреченского лягушкозуба. Сомнений быть не могло: животное погибло. Ну что ж, нежданно-негаданно наша коллекция пополнилась столь редким представителем мировой фауны хвостатых амфибий! А далее произошло непредвиденное. Принесенный в палатку лягушкозуб, который мог бы стать гордостью лучших зоологических музеев, оттаивал и оживал на наших глазах. Свое столь странное название эти хвостатые амфибии из семейства углозубов получили за некоторое сходство в строении их нёбных зубов с сошниковыми зубами лягушек, расположенными на костях в основании черепа - сошниках.

Личинки семиреченского лягушкозуба

Затаив дыхание, мы не спускали глаз с этого любопытнейшего существа, размером с ладонь, темно-оливкового цвета, с плоской головой и закругленной мордочкой. Сжатый с боков хвост лягушкозуба окаймляла плавниковая складка, а по бокам тела с обеих сторон четко вырисовывались поперечные бороздки. На передних лапах животного было всего 4, а на задних - 5 пальцев, на концах которых имелись круглые, мозолеобразные подушечки.

Чуть отогревшись, животное зашевелилось, ловко перевернулось на живот и замерло на месте. Что и говорить, лягушкозуб был неприятно удивлен своим пробуждением на дне стеклянной банки, а встреча с нами не доставила ему ни малейшего удовольствия. Поэтому, как только почти весь выпавший за ночь снег растаял, мы выпустили пленника на берег ручья, в том самом месте, где несколько часов назад нашли его замерзшим.

Итак, эксперимент, поставленный природой, участниками которого по воле случая оказались и мы, успешно завершился. Он открыл нам одну из интереснейших особенностей семиреченских лягушкозубов, живущих в горных ручьях и ключах, на высоте 1800-2500 м над уровнем моря, - их способность успешно переносить довольно низкие температуры. И тут нельзя не вспомнить рекордсменов по холодоустойчивости среди хвостатых амфибий - сибирских углозубов, населяющих таежные леса от Архангельской области до Сахалина, которые переносят в экспериментальных условиях невероятное переохлаждение: до -35-40°С! Именно этих амфибий не раз находили геологи в ископаемом льду вечной мерзлоты, где углозубы "зимовали" по нескольку десятков лет, а извлеченные на поверхность, оттаивали и оживали.

Каков же механизм подобной сверхморозоустойчивости? Ответ на этот вопрос получили ученые-зоологи из Института биологических проблем Севера в г. Магадане всего несколько лет назад. Оказывается, при минусовых температурах вода в клетках тканей сибирских углозубов замещается глицерином, который, обладая очень низкой температурой замерзания, предохраняет клетки от гибели. Может, у семиреченских лягушкозубов происходит нечто подобное?

Семиреченский лягушкозуб на охоте

В оставшиеся 3 недели все наше внимание было сосредоточено исключительно на них. Мы выяснили, что амфибии явно избегают прямых солнечных лучей и днем отсиживаются под камнями или в углублениях под нависающим берегом в ручьях и ключах, порой вытекающих прямо из-под земли. Вода в них абсолютно прозрачная и холодная и даже летом редко превышает +150С. Но, как только солнце исчезает за горами и живительная прохлада опускается в ущелье, семиреченские лягушкозубы начинают активную жизнь. В это время животные кормятся, и в поисках личинок ручейников или рачков-бокоплавов они со всей тщательностью обследуют участок ручья от водопада до водопада, плавая по дну и залезая под камни и коряги. Убедившись, что в данном месте уже больше ничего съедобного не осталось, эти прожорливые хищники выползают на берег и переходят по суше на соседний участок ручья, уничтожая при этом всех жуков, пауков и червей, которые попадаются им на пути.

В период максимальной влажности воздуха, т. е. весь вечер и первую половину ночи, животные проводят в поисках пищи. Но еще до рассвета они уходят в воду, в свои обычные укрытия, где проводят весь день до следующего вечера.

Очень интересны личинки лягушкозубов, которые чаще всего держатся группами, отдельно от взрослых животных. Самые маленькие из них имеют наружные ветвистые жабры. Пальцы на передних и задних лапках оторочены перепонками и заканчиваются черными и роговыми коготками, с помощью которых эти малютки удерживаются на камнях в быстро текущей воде. У более крупных личинок эти "детские" приспособления начинают исчезать. Животные длиной 8-9 см, уже абсолютно похожие на взрослых, остаются еще неполовозрелыми. Личиночный период у семиреченского лягушкозуба может продолжаться необычайно долго, и окончательный метаморфоз, т. е. полная потеря личиночных органов и переход животных к дыханию атмосферным кислородом, заканчивается в таком случае лишь на третьем году жизни. Размножаться лягушкозубы начинают, вероятно, в пятилетнем возрасте.

Брачное поведение у этого вида амфибий весьма своеобразно и потому заслуживает особого внимания. В самых затененных уголках водоемов самцы лягушкозубов выбирают камни, хорошо омываемые водой, и приклеивают к их нижней поверхности прозрачные эластичные комочки-сперматофоры, наполненные мужскими половыми клетками. Далее они играми привлекают самок, и самки вскоре к основанию сперматофора приклеивают прозрачный удлиненный слизистый мешок с икрой. Выбор самцами столь укромных мест не случаен, поскольку икринки, а их бывает от 18 до 82 в каждом мешочке, совершенно прозрачны и, в отличие от икры большинства амфибий, лишены пигмента, предохраняющего развивающиеся эмбрионы от губительного воздействия ультрафиолетовых лучей. На этом вся забота родителей о своих будущих детях и заканчивается. А дальше происходит следующее. По слизистому субстрату в месте соединения сперматофора с икряным мешком мужские половые клетки спускаются вниз в икряной мешок, где и происходит зарождение нового поколения лягушкозубов.

А вот суждено ли этому новому поколению выжить? К сожалению, далеко не всегда. У развивающихся личинок есть два страшных врага: пересыхание водоемов и сели. И то и другое в горах не редкость. Плотные снаружи стенки слизистых мешков не могут защитить будущих лягушкозубов от длительной засухи и тем более от бурных грязевых потоков, несущихся с огромной скоростью, безжалостно уничтожающих всё на своем пути.

Но если ничего подобного не произошло, то через 20-25 дней готовые к самостоятельной жизни личинки лягушкозубов начинают выклевываться из яйцевых мешков.

...Однажды, уставшие и изнуренные жарой и жаждой, мы спустились с гор к каменистому ручью, манящему своей прохладой. И хотя мы были вполне солидными людьми - без пяти минут выпускниками университета, мы, как малые дети, разлеглись на камнях вдоль берега, свесив головы к стремительно текущей, слегка брызгающей воде, монотонное журчание которой приятно успокаивало. Неожиданный окрик одного из нас вывел всех остальных из блаженного оцепенения, и наши взоры устремились на огромный камень, лежавший в воде на середине ручья. Почти у самого дна, в расщелине камня, висел прозрачный довольно длинный мешочек, с вылупляющимися личинками семиреченского лягушкозуба. На наших глазах малюсенькие светло-желтые "червячки", быстро и резко изгибаясь во все стороны, ловко прорывали оболочку яйца, а затем стенку мешка и выпадали из него прямо на дно, где тотчас прятались между камнями. У личинок были только передние, но вполне сформировавшиеся конечности, на месте же задних - 2 небольших бугорка. Большая плавниковая складка окаймляла длинный и тонкий хвост.

Более часа мы провели на берегу ручья, наблюдая за личинками. А через 3 дня вернулись сюда снова, с надеждой еще раз увидеть рождение личинок лягушкозубов. Но, увы, мы опоздали. Слизистый мешок все еще висел в расщелине камня, но совершенно пустой, сморщившийся и более никому не нужный.

Настало время возвращаться в Москву. Нам предстоял долгий путь вниз. До ближайшего поселка было километров тридцать. Решили выходить до наступления рассвета, пока не жарко, чтобы к полудню спуститься в предгорья, где можно немного передохнуть, а ближе к вечеру отправиться дальше. Часам к десяти утра мы были уже совершенно вымотаны и еле-еле переставляли ноги. Спасение пришло неожиданно в виде огромной отары овец, преградивший нам дорогу. Мы вынуждены были сделать привал. Отару сопровождал всадник, который, заметив нас, быстро подъехал, спрыгнул с лошади и вежливо поздоровался. Это был старый казах, с добрым лицом и приветливой улыбкой. Он был явно рад такой встрече и пригласил нас в юрту попить чаю и отдохнуть. Услышав, что мы студенты-биологи из Москвы, старик Абай, так звали нашего нового знакомого, неожиданно поднялся, достал небольшой ящичек и, загадочно улыбаясь, высыпал его содержимое на кошму. Перед нами лежали 5 жалких мумий каких-то животных. Увидев на наших лицах полное недоумение, хозяин спросил: "Саламандра в горах видел?" Не сразу мы поняли, что саламандрой в этих местах называют лягушкозубов и именно этих животных мы видим перед собой в столь странном виде.

Старый чабан рассказал нам о том, что еще в прошлом столетии семиреченские лягушкозубы служили объектом торговли с Китаем. Он помнил, как его дед и отец специально уходили в горы и в огромных количествах отлавливали этих уникальных амфибий для продажи китайским купцам, которые увозили их дальше, на Восток, где они использовались в народной медицине. Казахи и киргизы, живущие в горах Джунгарского Алатау, до сих пор применяют сушеных лягушкозубов в качестве чудодейственного средства, ускоряющего сращивание костей при переломах, и как лекарство против малярии.

И тут нам стало понятно, что на протяжении многих десятилетий главным врагом этого беззащитного существа был человек. По словам старика, в некоторых местах "саламандру" выловили вовсе.

Восточное гостеприимство не позволяло хозяину отпускать гостей расстроенными и удрученными. Он хотел хоть чем-то порадовать нас на прощание и со словами: "Возьмите на память" - протянул лягушкозубов. Вот так и появился у меня в московской квартире необычный подарок.

В настоящее время семиреченский лягушкозуб, эндемик Джунгарского Алатау, занесен в Красную книгу СССР и подлежит строгой охране.