Личные владения и верховная власть

На чистеньком, голубом ботике, неподвижно застывшем на двух якорях посреди реки, мотались на ветру два флага "ноль", предупреждавшие всех и вся о том, что тут под воду спущен водолаз. Обычно на занятых этой работой судах тишина и безлюдье. С берега незнающему человеку ботик может показаться покинутым командой. И вдруг на нем началась необычная суета, беготня, чуть не паника.

Вытащили водолаза, с головы торопливо свинтили шлем. Парень в ужасе таращил глаза. Его, как могли, привели в чувство. Собравшись с силами, водолаз сообщил, что в трюме затопленной баржи, куда он только что лазил, черти. Или водяные. Или, по меньшей мере, неизвестные науке агрессивные чудовища. Они чуть не убили его.

"Это в нашей-то реке?! - хохотали товарищи. - Ну и даешь!"

Тогда водолаз попросил помочь ему раздеться и, подняв свитер, показал кровоподтеки.

История, в которую речникам пришлось теперь волей-неволей поверить, выглядела так. Водолаз спустился через широкий люк в трюм баржи, шагнул раз-другой во тьму и тотчас был поражен мощным ударом. Когда он поднялся и, страдая от удушья, хотел поскорей повернуть назад, его нокаутировали ударом в челюсть. Но на этот раз упасть не дали: запретный удар в затылок выровнял положение. Потом посыпались "хуки" слева и справа, удары ниже пояса и по ногам. Водолаз, разумеется, поднял тревогу, и его вытащили наверх.

Только старшина команды, слушая, усмехался. Остальным было не до того.

Конечно, не черти были героями этого любопытного события. Обыкновенные сомы, только, по-видимому, очень крупные. Баржу они облюбовали для жилья.

Сом

Нешуточный отпор, который дали сомы молодому водолазу, не был связан с охраной нерестовой территории, агрессия сомов не подогревалась родительскими чувствами, на которые у них в семействе, как известно, горазды. Значит, бой был дан во имя защиты участка повседневного обитания или убежища.

Что касается убежищ, то цены на них в подводном текучем мире необыкновенно взвинчены. Судите сами. Здоровому сому весьма неуютно отдыхать на виду у всех, особенно если вода прозрачна. Выискивает сом любую яму или дыру, куда можно забиться, даже в норы, вырытые бобрами, заплывает. И, конечно, затонувшее судно для него находка.

Личные владения

Рыбы имеют все основания благословлять морские катастрофы. Корабли, опускаясь на пустынное дно, скоро превращаются чуть ли не в центры рыбьей "цивилизации": их быстро заселяют. К сожалению, постройка, сработанная руками людей, не вечна. Она гниет, ржавеет, будет занесена песком или поднята сильной техникой. И тогда жильцы "дома", подобно погорельцам, отправятся в поиски. Поэтому предпочтительней более основательные постройки самой природы: подводные скалы, коралловые рифы.

Рыбы вполне могут быть названы "парящими созданиями", столь совершенно их физическое взаимодействие со средой. И все-таки велика их тяга к твердому субстрату - к дну, к берегу, к плавающему предмету. Иной раз думается, что они чувствуют себя немного сиротливо, если глаза их подолгу не находят чего-нибудь неподвижного, на чем можно хоть ненадолго остановить свой взгляд. Даже тунцы, эти независимые странники открытых океанов, не замедлят пристать к бревну или к островку плавучей растительности. Тут они вроде как находят спокойствие для отдыха. Хотя часто это грозит неприятностями: рыбаки, зная тайную склонность морских бродяг к домашнему уюту, нарочно выбрасывают в море плотики, а затем облавливают пространство под ним.

Наши ихтиологи, проводя наблюдения на некоторых подмосковных водохранилищах, сумели найти некоторые закономерности в распределении угодий между рыбами.

Оказалось, великое неравенство существует в этих водоемах, для внутреннего руководства которыми так и не придумано ни одного водяного царька или кикиморы. Лещи, любители спокойствия и даже отчасти лентяи, разделены на имущих и неимущих. Первые поделили между собой земли дна, ямы, коряги и завалы и, подобно всяким собственникам, проводят время в заботах о приумножении своих богатств за счет соседей. Это, впрочем, редко кому удается, хотя временно, скажем, чтобы полакомиться привадой, брошенной на дно рыболовом, сосед допускается во владения соседа. Но затем обязан вернуться к себе.

Другая часть лещей обречена на бесприютные странствия от имения к имению для того, чтобы хоть как-то украдкой насытиться и вовремя узнать, что участок вследствие неосторожного обращения его владельца с наживкой отныне свободен и его можно занять.

На троне

Члену общества рыболовов-спортсменов нелегко различить, к какому слою "общества" лещей принадлежит его добыча. И даже упитанность не показатель, потому что у слоняющегося туда и сюда леща больше возможностей питаться сытней и разнообразней. Не обязательно, чтобы и старый лещ, весть о поимке которого облетает всю рассеянную по водохранилищу эскадру рыболовов, был "состоятельным". Он мог дожить до старости потому, что владел захолустным именьицем, где кормов хватало и куда не долетали стальные крючки на лесках.

Если владение многолетнее, в действие явно вводится библейская мудрость: "Имущему воздастся, у неимущего отнимется" - как правило, у стариков-собственников участок оказывается более обширным.

На зиму неравенство исчезает: в общей яме зимуют имущие и неимущие...

Каждый по-своему оценивает территорию, на которой живет. У верховок это заученные пути отступления в случае нападения. У щуки - удобные для засад закоулки. Линь зарывается в ил и лежит здесь, ничем не интересуясь. Иногда на линя надо наступить, чтобы вынудить к бегству. Небольшие тропические рыбки-большероты роют на дне настоящие норы до метра глубиной. Мало этого, их стенки, как колодезный сруб, укрепляют, выкладывая тщательно и плотно одна к одной, мелкими ракушками, обломками кораллов и камушками.

На ильных перинах, на песчаных отмелях, в причудливых коралловых рифах, в отсеках затонувшего корабля существуют сложные формы взаимоотношений. Одно из правил совместной жизни, еще недавно неведомое науке, - иерархия.

Малабарские данио, красивые полосатые рыбки в игрушечной акватории, ограниченной стеклом или плексигласом, и у себя на родине (где-нибудь в небыстром ручье Цейлона или западного побережья Индии) строго соблюдают права сильного.

Миниатюрные, до десятка рыбок, стайки подчинены вожаку. Этот мелкий властитель вынуждает самых слабых своих сородичей держаться на границах захваченной стаей территории. Он требует также, чтобы подданные постоянно выражали свою покорность. Большой фантазии у него нет, льстивые изъявления принимаются в самой грубой форме: в поклонах, а точнее - в наклонах тела. Причем, если особам ближнего окружения снисходительно прощается поза легкого светского полупоклона, то отдаленным от владыки положено склоняться тем ниже, чем дальше их место от центра территории. Крайние рыбешки, будто грешники, на которых наложена епитимья, ниже всех склоняются долу, то бишь ко дну.

"Самая сильная рыба плавает почти горизонтально - под углом 2° к поверхности воды, следующая - 20°, третья - 32°, четвертая - 38°, пятая и шестая 41 и 43°.

Под углом

Таким образом, разница в позе у первых двух рыб очень велика, а у следующих все меньше, и между седьмой и восьмой она практически незаметна" (профессор В. Д. Лебедев, В. Д. Спановская).

Возможно, самый крайним эта утомительная гимнастика не нравится (пугают и опасности, поджидающие на границах владений). Рады бы пробиться поближе к центру, да нельзя! Если кто-нибудь по забывчивости или из-за внутреннего несогласия изменит вдруг предписанную ритуалом позу либо прошмыгнет пред грозные очи данио № 1, ему несдобровать. Не успеет он и оглянуться, как тот его либо рылом по рылу стукнет, либо пощечин надает хлесткими хвостовыми плавниками.

Сам-то полосатый предводитель плавает в нормальном горизонтальном положении и поэтому первым замечает падающую на поверхность воды аппетитную снедь. Он ее живо подхватывает и таким образом извлекает реальную выгоду из своего деспотизма. "Верхогляды" из его ближайшей свиты тоже успевают урвать кое-что, ведь они не совсем вниз смотрят.

Но стоит выловить тирана (или хотя бы отсадить за стекло) - и все рыбешки примут обычные, горизонтальные позы.

Какими только путями эволюции пришли эти крохотные рыбки к такой, прямо сказать, странной форме существования?! Впрочем, природная быстрота, юркость обеспечивают сносное пропитание им всем, даже на краях стаи. И эта стайка ухитряется вполне дружно охранять от чужих посягательств крохотный участочек дна.

Под охраной

У некоторых карпозубых рыбок Африки, как у речных угрей, в зависимости от условий жизни, выходит из икры то самцов больше, то самок (а икра способна месяцы засухи переживать без воды, у иных без этого даже не развивается!). Так вот, у некоторых карпозубых тоже есть вожаки. И весьма деспотичные. Они даже вмешиваются в драки подчиненных самцов и разгоняют их. А если будет побит сам владыка, то, словно от досады, он бледнеет, теряет аппетит и уплывает в тень. А потом, пережив в одиночестве обиду, возвращается в стаю, но уже в сильно пониженном ранге.