НОВОСТИ   БИБЛИОТЕКА   КАРТА САЙТА   ССЫЛКИ   О САЙТЕ  






предыдущая главасодержаниеследующая глава

Питомник на реке Пре

С первых дней совместной работы с Международным фондом охраны журавлей было очевидно, что нам необходим свой питомник по разведению журавлей в неволе. Действительно, концентрировать всю группу размножающихся в неволе стерхов, японских, даурских и черных журавлей в одном месте крайне опасно - неожиданная болезнь, пожар, забравшийся на территорию питомника хищник могут за считанные дни, а то и минуты уничтожить бесценный, годами накопленный генофонд, собрать который вторично, возможно, уже не удастся. При создании искусственной популяции того же стерха нам придется возить яйца из Америки. А это и дорого и ненадежно. И наконец, наше это дело - спасать стерха, прямое обязательство перед грядущими поколениями, ведь стерх гнездится только на нашей территории.

Местом создания питомника был определен Окский государственный заповедник. 22 марта 1979 г. приказом по Главному управлению по охране природы МСХ СССР первый в стране питомник по разведению в неволе редких видов журавлей получил свой официальный статус.

Отработку методов инкубации яиц решили проводить на серых журавлях, гнездящихся на болотах Окского заповедника. Было найдено несколько гнезд, за ними установлено наблюдение. 16 мая в инкубатор были заложены первые два яйца серых журавлей, а 28 мая вылупились два журавленка! Первые обитатели первого питомника!

Журавлят назвали Брыка и Кроша. К каждому приставили специального "пастуха" из числа студентов, проходящих учебную практику в заповеднике. Птиц ежедневно измеряли, взвешивали, записывали каждое изменение в поведении, отношение к разным видам корма. Журавлят пасли на воле, часто водили на прогулку к реке Пре, протекающей через заповедник. Птицы росли сильными, крепкими и совершенно ручными. Что ж, от них пока больше ничего и не требовалось.

Брыка и Кроша час от часу набирали вес, поедая головастиков, мелкую рыбу и первые созревающие ягоды клубники, а мы готовились к отъезду в индигирскую тундру. Задача была прежней: собрать несколько яиц стерха и самим вывести стершат. Мы летели уже третий раз, но тундра преподнесла нам новый урок.

Весна в 1979 г. пришла рано, и птицы прилетели раньше обычного. Но в первые дни июня сильно похолодало, и не успевшая оттаять тундра снова замерзла. Когда мы 20 июня вылетели в район наибольшей концентрации гнезд стерхов, то нашли на земле сплошную пелену снега и льда. За весь день полета - ни одного стерха. Да и других птиц в тот день почти не видели.

Но ведь где-то должны были быть стерхи! Не может быть, чтобы ни одна пара не загнездилась! И мы решили спуститься немного южнее, в зону лесотундры. Наше предположение оказалось правильным: в южной части гнездового ареала и даже несколько южнее обычной его границы нашли 8 гнезд, причем некоторые из них были построены только что. Возник вопрос: когда же забирать яйца? Ведь сроки откладки яиц могли запоздать так, что яйца окажутся даже ненасиженными. А такие яйца транспортировать нельзя, эмбрионы на ранних стадиях легко гибнут.

Долго обсуждали мы эту новую проблему. В итоге приняли компромиссное решение - брать яйца 26 июня. А до этого понаблюдать за одной из новых пар стерхов, загнездившихся сравнительно недалеко от Чокурдаха. На вертолете мы добрались туда за 15 мин.

Недалеко от бугра, среди залитой водой низины, на гнезде сидела стершиха. Стоило лишь немного подняться по склону бугра, как в бинокль становилась видной настороженно вытянутая шея и узкая полоска ее спины, почти сливающаяся с солнечными бликами на окружающих гнездо лужах. Иногда птица засыпала, опуская голову на спину и становясь совсем невидимой. Самец держался поодаль, а порой его и вовсе не было у гнезда, видимо, улетал кормиться куда-то далеко.

Вертолет прилетел за нами в назначенный день. Мы наскоро собрали лагерь, погрузились и сразу же взяли курс на первое гнездо. На этот раз нам удалось собрать четыре яйца. Одно из них уже было наклюнуто, и из образовавшейся в скорлупе дырочки высовывался попискивающий клювик. Из другого раздавался настойчивый писк. Все это сулило тревожный перелет до Москвы.

Естественно, мы каждые четверть часа заглядывали в наш термостат, который поочередно держали на коленях. И вот, когда самолет начал снижаться для первой посадки в аэропорту Тикси, мы вдруг увидели, что в состоянии наклюнутого яйца произошли изменения - от образовавшегося ранее отверстия пополз правильный круговой разрез. Птенец, поворачиваясь в яйце, своим яйцевым "зубом" прорезал скорлупу, точно консервным ножом. Когда разрез сомкнулся, "крышечка" яйца отпала, и из скорлупы показался стершонок. Еще минута отдыха, и он, упершись лапками, точно снял, стащил с себя остаток скорлупы и выбрался на свет! Был он мокрый и слабый, с закрытыми глазами, с беспомощно повисшей головой.

Что делать дальше? Ведь стершонка нужно греть под лампой, а ее нет. Мы срочно переделали наш термостат, приспособленный для яиц, но никак не для птенцов. Выломали одну из перегородок, увеличив ячейку, просверлили ножом несколько дырочек в крышке чемодана, чтобы улучшить вентиляцию, - и все. Но не отразится ли эта перестройка на других яйцах? И тут мы заметили, что наше "пищащее" яйцо тоже наклюнуто! Дело усложнилось еще более, так как в одном термостате мы должны были уже поддерживать три различных режима температуры и влажности - для птенца, для наклюнутого яйца и для "спокойных" яиц. Что ж, мы маневрировали, как могли: Тикси (так мы назвали новорожденного) уложили на сухую тряпочку поближе к грелке, наклюнутое яйцо регулярно увлажняли, а оставшиеся яйца завернули в шерстяные носки для меньшей теплоотдачи. Дальше все, казалось, шло хорошо.

Во Внукове нас уже поджидали, чтобы сразу же отвезти яйца в питомник. Однако до Окского заповедника около 250 километров, и дорога не из лучших. А маленький Тикси нуждался в отдыхе, да и то яйцо, где уже началось вылупление, везти в такую даль было рискованно. Взвесив все это, мы решили разделиться: Тикси и проклюнутое яйцо оставить в Москве на несколько дней, а остальные яйца немедленно везти в питомник.

Пристроить Тикси в моей квартире было несложно - мы посадили его в просторную картонную коробку, наладили обогрев с помощью обычной настольной лампы, приготовили корм: рубленое яйцо, салат, творог, тертую морковь - получилась очень питательная смесь. В природе взрослые журавли учат птенцов находить корм - они подносят малышам схваченных клювом насекомых, кусочки растений и другие лакомства. Поэтому главный пищевой раздражитель для журавлят - это желтый клюв родителей. В неволе же малышей приучают так: окунают в воду карандаш, желательно желтый или красный, потом опускают его в мисочку с кормом, чтобы корм налип на мокрый карандаш, а затем уже подносят его птенцу. Как правило, птенец с первой же попытки начинает склевывать корм, а через день-два спокойно берет его уже прямо из кормушки. Тикси сразу же доказал, что он ничем не отличается от других журавлят, - лишь немного отдохнув с дороги, он жадно стал склевывать с карандаша кусочки корма, определенно предпочитая всему вареное яйцо. Позже мы достали муравьиных куколок, и они на первые дни стали основой корма. Чувствовал себя Тикси отлично и уже ничем не напоминал то мокрое беспомощное существо, которое выбралось из скорлупы несколько часов назад. Пушистый, плотный, со сверкающими любопытными глазенками Тикси был уже настоящим журавленком. А журавлята, как известно, самые чудесные создания.

Иначе обстояло дело с наклюнутым яйцом. Хотя мы усиленно грели его под лампой и увлажняли смоченной ваткой, птенец не хотел вылупляться. Наоборот, писк его с каждым часом становился все слабее и жалобнее. Прошли все установленные инструкцией сроки, а в яйце перемен не произошло. Опыта у нас не было, и мы не знали: что же предпринять? Наконец, когда стало ясно, что журавленок сам не вылупится, решились на крайнюю меру: пинцетом осторожно отломали верхушку яйца, так, как это делал Тикси, а затем просто вытряхнули журавленка в подставленную ладонь. И сразу же положили его под лампу сушиться. Через час он обсох, но ему было плохо: журавленок лежал плашмя на подстилке, не поднимая головы, с полузакрытыми глазами, учащенно дышал с каким-то хрипом, не реагировал ни на что.

Первые часы жизни стершонка в питомнике Окского заповедника.
Первые часы жизни стершонка в питомнике Окского заповедника.

Шли уже третьи сутки нашего бессонного бдения над журавлятами. Разве кто-нибудь знает, как лечить новорожденных журавлят? И все же в зоопарке нам дали бесценный совет - попробовать пенициллин! И вот первые три капли прозрачной жидкости отправлены в насильно разинутый клюв. Через два часа снова. Когда журавленок получил очередную, четвертую порцию лекарства, мы вдруг почувствовали, что он дышит уже не так учащенно. Исчез и хрип в горле. Мы просто себе не верили! А еще через полчаса журавленок уже сидел вертикально под лампой и с любопытством оглядывался кругом. После пятой порции пенициллина он стал требовательно постукивать клювом по стенкам картонки. И когда ему предложили карандаш с кормом, просто вцепился в него. Это была победа! Его назвали Джорджем, в честь основателя Международного фонда охраны журавлей.

Через два дня Тикси и Джордж отправились в Окский заповедник, где их ждало солнце, целебный воздух, восхитительные прогулки на Пру, питательный полноценный корм и заботливый уход. А немного позже из яиц, отправленных в питомник, тоже вылупились два стершонка. К нашему неописуемому огорчению, они через месяц погибли, а чуть позже погиб и Тикси, наш первенец. Причины гибели не могли установить даже опытные ветеринары. Что ж, мы многого еще не знаем, нас ждут, конечно, и неудачи.

Мы совсем было смирились с мыслью, что зимовать у нас будет только один стерх, но неожиданно нам сообщили, что в поселке Горки, в двухстах километрах от Салехарда, у местных жителей летом видели ручного взрослого стерха. Это было очень важное известие - ведь до последнего времени у нас не имелось твердых доказательств относительно мест гнездования обской популяции стерхов, и сообщение о ручном стерхе очень заинтересовало нас. Запрос в Салехардскую охотничью инспекцию подтвердил эти сведения, и сотрудники нашего отдела вылетели в Салехард.

Через несколько дней стерх, живой и здоровый, был привезен в Москву.

Взрослый стерх, выращенный в питомнике Окского заповедника.
Взрослый стерх, выращенный в питомнике Окского заповедника.

Вот его история. В июне 1978 г. спускавшаяся на байдарках по Оби группа туристов остановилась в поселке Горки. Туристы обратились к вышедшим на берег жителям с просьбой взять журавленка, которого они нашли отбившимся от родителей на берегу одной из рек, впадающих в Обь. Журавленка приютила одна жительница поселка, большая любительница животных. Журавленок скоро привык к новой обстановке, подружился со своей хозяйкой и даже с собаками. С ними он разделял и трапезу. А поскольку собак в основном кормили рыбой, она стала почти единственной пищей журавленка. И удивительно, что на таком однообразном корме удалось вырастить совершенно полноценного, здорового стерха.

Через несколько часов московской жизни стерх, которого мы назвали Сови, вполне освоился с новым местом и новой долей. Он начал проявлять неуемное любопытство, обследуя с помощью клюва все блестящие предметы. Сови стал таким активным, что пришлось ограничить его свободу - мы боялись, он проглотит что-нибудь вроде иголки или ножниц. Московская квартира - совсем неподходящее место для содержания стерха, даже такого ручного. Вскоре его отвезли в Окский заповедник.

Наступило лето 1980 г., и мы снова отправились в индигирские тундры, но на этот раз взяли с собой портативный инкубатор. Это снимало наиболее острую проблему - не надо было спешить. Собранные яйца можно положить в инкубатор, который оставался на нашей базе в Чокурдахе. Это на первый взгляд незначительное новшество и определило успех экспедиции.

Весна в том году выпала дружная и теплая. Стерхи загнездились на всей территории почти одновременно. В первый же вылет мы собрали 8 яиц! На следующий день отправились в самый отдаленный участок ареала - за реку Хрому и привезли еще 8 яиц! Уложив яйца в инкубатор, 27 июня мы вылетели в Москву.

Первый стершонок вылупился 29 июня, а 4 июля их уже было 15! И только один, самый "упрямый", никак не хотел подавать признаков жизни. Но 14 июля и он покинул свой временный тесный "дом" и присоединился к беспокойному, вечно голодному, пищащему стаду... К осени в нашем питомнике было уже 14 полноценных стерхов. Кроме того, 4 стерхов мы передали в филиал Международного фонда охраны журавлей в ФРГ, в орнитологический парк Вальсроде.

Следующий, 1981 год вошел в историю нашей работы как Год стерха. Прежде всего зимой китайские орнитологи все же нашли зимовки стерхов якутской популяции. Как и предполагалось, они оказались в долине реки Янцзы, на случайно уцелевшем болотистом, не освоенном сельским хозяйством участке. Здесь было учтено 230 птиц, что подтвердило нашу оценку численности якутских стерхов. Надо сказать, что зимовки найдены были вовремя. Весь этот район планировался под мелиорацию, и только в последний момент его удалось спасти и создать здесь резерват.

Второе событие года - открытие мест гнездования обской популяции. Наша экспедиция обнаружила 8 гнездовых пар стерхов в долине притока Оби - Куновата. Там сейчас уже создан заказник.

Кроме того, в Международном фонде охраны журавлей в Висконсине впервые в истории выращен стершонок, вылупившийся из яйца, отложенного в вольерных условиях. Это означает, что стерхов можно разводить в неволе. И действительно, в следующем, 1982 году нашим друзьям удалось вырастить уже трех стершат! А с будущего года начнут размножаться и те птицы, которых мы передали американским коллегам, и тогда вольерное поколение стерхов начнет возвращаться на родину, в Советский Союз. 1982 год также ознаменовался важным событием. В низовьях Оби совместно со стерхом, на тех же самых болотах, гнездится и серый журавль. И вот мы решили апробировать метод "приемных родителей" - перенести яйцо стерха в гнездо серого журавля. Опыт прошел блестяще - серые журавли вывели стершонка и полностью усыновили его. Дальнейшая судьба приемыша нам пока неизвестна, но мы надеемся о нем еще услышать.

Этот эксперимент очень важен для дела. Ведь отбирая одно яйцо из кладки стерха, мы тем самым спасаем журавленка от гибели. А если его будут выращивать серые журавли, значит, мы можем удваивать ежегодный прирост стерхов обской популяции. Разве это не соблазнительная перспектива! Так продолжается операция "Стерх".

Между тем население журавлиного питомника на Оке растет. Сейчас там более 30 обитателей, в том числе такие журавли, как японский, даурский, черный. А от пары канадских журавлей, обитающих у нас на Чукотке, уже получено потомство - первый родившийся в наших вольерах журавленок! Он передан сейчас в дар Московскому зоопарку.

предыдущая главасодержаниеследующая глава









© HERPETON.RU, 2010-2020
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://herpeton.ru/ 'Герпетология - о пресмыкающихся и земноводных'
Рейтинг@Mail.ru
Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь